Магия страсти [litres] - Анна Чарова

– О Спящий, – вздохнула я. – Он выжил?

– Да, крестьяне пожалели, развязали его и одели. Похоже, ты и правда изменилась, и простолюдины тебя боготворят.

– Ты не ответил, можно ли тебе доверять…

Он скосил глаза и сказал:

– Я присягнул тебе на верность, по-моему, это достаточный ответ. А теперь давай закончим, нам нужно хоть немного поспать.

– Ты жалеешь?

– О чем? – Он лег на бок ко мне спиной, зашуршал, устраиваясь.

– О том, что присягнул – мне? Если бы знал, кто перед тобой…

– Спи уже!

Я прикусила язык. Он меня ненавидит! Как загладить вину и доказать, что теперь перед ним нормальный человек? Последовав примеру Эда, я зарылась в сено, закрыла глаза и сразу же уснула.

Весь сон я пыталась убежать от слепого пророка Мэтиоса, уезжала от него на машине, улетала в Австралию на самолете, но он снова и снова находил меня и повторял слова, которые я уже слышала: «Помни, что огонь не только греет, но и сжигает дотла все живое… Смерть как плата… Долгий, долгий путь, радость и боль». Его лицо преображалось, и он становился Незваным.

Проснулась перед рассветом от того, что сумка Арлито надавила бок. Шевельнулась, желая изменить позу, и замерла, потому что поняла: бок надавил не ремень сумки – Эд положил на меня руку, ворочаясь во сне. А может, он замерз и придвинулся в поисках тепла. Как бы то ни было, теперь я боялась дышать, чтобы не спугнуть удачу. Он лежал чуть выше меня, потому скатился и прижался вплотную, а потом сгреб в объятиях, притянул к себе и, вздохнув, зарылся лицом в волосы.

О, как бы мне хотелось, чтобы он проделал то же самое не во сне, а наяву! Лег сверху, покрыл поцелуями мое лицо, и я снова ощутила бы себя маленькой беззащитной девочкой. От слишком смелых мыслей сердце зачастило, кошки заскребли в низу живота, и я плотнее прижалась к его ногам.

Действовать слишком откровенно я боялась, все, что мне оставалось, – имитировать случайность. Если он внезапно проснется, замру и закрою глаза. Ну а что, ведь это он первый обнял меня! Он молод, полон сил и может не устоять перед соблазном, когда под боком упругое юное тело, источающее феромоны желания.

Я потерлась спиной о его живот, вильнула бедрами, коснулась щекой его щеки – он шевельнулся, и его горячее прерывистое дыхание защекотало шею, а я ощутила, что он не остался равнодушным к моим прикосновениям. Теперь еле заметно – вверх-вниз, вверх-вниз. До чего же сладко и волнительно! Давай же, мой мальчик, ты частично уже проснулся, теперь вставай весь и, пожалуйста, не обманывай мои надежды!

Эд вздрогнул, пробуждаясь, и я в его объятиях обмякла, притворяясь спящей. Хотелось разбудить его поцелуем, но я не знала, как он отреагирует. Да и стоит учитывать, что мужчины не любят легкодоступных женщин, им нравится охотиться.

Его руки скользнули вниз, схватили меня за бедра, прижали – я подалась навстречу, прогнулась в пояснице и застонала… Но вопреки ожиданиям он отпрянул от меня. Хорошо, удалось вовремя сориентироваться, и я тоже шарахнулась в сторону, перевернулась на другой бок и уставилась на Эда широко распахнутыми глазами. Мои губы дрожали, но не от возмущения, а от обиды, что он такой бесчувственный!

Эд покосился на Арлито и проговорил по возможности холодно, но предательский голос дрожал, и дыхание сбивалось:

– Вианта, прости, я… Не знаю, как так получилось. Я не сильно тебя напугал?

Ой, дурак! Напугал ежа понятно чем. Войдя в роль, я закрыла лицо руками и помотала головой, замерла, всхлипывая. Ну, давай же, рыцарь, утешай даму! Неужели развернется и уйдет? Не ушел, придвинулся, протянул руку, подержал ее над моей макушкой, скользнул по спутанным волосам ладонью.

– Не злишься? – прошептал он, осмелев.

Вот только не надо обещать, что подобного не повторится! Не стал, слава богу, легонько потряс за плечи и прошептал виновато:

– Ну, пойми, что взрослому мужчине трудно себя сдерживать, когда рядом лежит такая красивая девушка.

Ой-ой, мне бы не знать! Многоопытный муж открывает Америку глупенькой девочке. Я вскинула голову, убрала волосы с лица и пролепетала, облизнув губы:

– Ты правда считаешь, что я красивая?

Он скользнул взглядом по моей груди, но не смутился, ответил с улыбкой:

– Я всегда питал слабость к ярким женщинам. – Он щелкнул меня по носу. – А теперь нам нужно собираться, пока деревенские не посовещались и не решили поднять нас, разносчиков заразы, на вилы.

Легенда «Больные путешественники» оказалась надежной защитой от стражников. Выехав на дорогу, ведущую к землям Баррелио, мы дважды натыкались на охрану. Оба раза я, пересиливая страх, бросалась молить их о помощи, когда Эд надрывно кашлял в телеге. Стражники в ужасе разбегались и обыскивать нас не рисковали.

После обеда пошли сутки, как спит Арлито, но я справлялась и без него. Останавливались мы два раза – перекусить и чтобы Огник отдохнул. Не привыкший к таким нагрузкам, он натер кожу хомутом.

– Сегодня мы не попадем во владения Баррелио, – говорил Эд, то есть Ледаар, задумчиво глядя на понурого Огника. – И коня надо бы поменять на тяжеловоза.

– Рисковать не хочется, – ответила я, придвинулась к нему ближе. – Когда мы в шаге от цели. Предлагаю заночевать в лесу.

Весь день он вел себя так, будто рядом с ним не девушка, а хороший приятель, и с этим надо было что-то делать, вот только что, я понятия не имела. Нельзя слишком явно демонстрировать свой интерес, играть в холодность, то есть подсекать, рано, потому что никто еще не клюнул. Оставалось вести себя естественно, но и это было трудно, потому что хотелось выть от бессилия, а надо изображать веселость – унылые люди никому не нравятся: все, как бабочки, летят на огонек.

– Мне не привыкать, – пожал плечами он. – А ты перенесешь ли натиск комаров?

– На сеновале они тоже заедали, но ничего, спала. – Я почесала щеку, ногтем надавила на зудящий бугорок. Вот мне и ответ на вопрос, как люди жили без фумигаторов. Скорее бы просыпался Арлито, он умел отгонять кровососов.

– Местные сказали, опасных зверей тут нет, волки летом к домам не подходят, так что согласен. Только от дороги надо удалиться, чтоб не был заметен костер.

Минут через десять мы миновали хутор домов в десять, где имелась деревянная таверна без названия, с постоялым двором и ночлежками. Эд, спрятавшийся в повозке, проводил грустным взглядом ее, двух белых жеребцов на привязи. Подул ветер и принес запах жареного мяса, рот наполнился слюной, но я заставила себя смотреть вперед, туда, где ветви сосен смыкались над головой, будто в дружеском рукопожатии. Из еды у нас осталась четверть лепешки, два небольших куска сыра и квас на самом дне баклаги. Такой порции мне хватит, но Ледаару будет явно недостаточно.